Бесконечный тупик

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Бесконечный тупик
Автор Дмитрий Евгеньевич Галковский
Язык оригинала русский
Дата написания 1988
Дата первой публикации 1997

«Бесконечный тупик» — философский роман Дмитрия Евгеньевича Галковского. Основан на обширной, сложной сети примечаний[1], общее число которых составляет 949; таким образом, является гипертекстом.

Автор размышляет о России, о революции и большевиках, о русских писателях и философах, о своём отце и своей судьбе. Роман написан от первого лица, персонажа по имени Одиноков.

Наиболее часто встречающиеся в книге имена (в соответствии с именным указателем) — Бог, Гоголь, Достоевский, Ленин, Набоков, Одиноков, отец, Пушкин, Розанов, Владимир Соловьёв, Л. Н. Толстой, Чехов.

Книга была удостоена в 1997 году «Антибукеровской» премии, от которой Д. Е. Галковский отказался.

История создания

[править | править код]

Как указывает Галковский, это началось с интереса к Василию Васильевичу Розанову — практически забытому в СССР литератору и мыслителю. На философском факультете МГУ недолго существовал неофициальный кружок, для которого Д. Е. решил подготовить доклад. «Кружок вскоре распался. /…/ Доклад о Розанове я так и не прочёл», — пишет Галковский. Текст о Розанове получил название «Закруглённый мир». Как указано в интернет-публикации, он был написан с октября 1983 по август 1984, а в январе 1988 года автор создал вторую редакцию. Позже он стал приложением к интернет-публикации собственно «Бесконечного тупика».

«Закруглённый мир». «Воскрешение» Василия Розанова

[править | править код]

Галковский ставит в «Закруглённом мире» вопрос о том, насколько понимали Розанова современники. Правомерны ли крайние оценки — Розанов как беспринципный провокатор, «пошляк», «реакционер»?[ком 1] Галковский отвечает на этот вопрос отрицательно и выдвигает оригинальный тезис. А именно — Розанов есть, по Галковскому, наиболее глубокий мыслитель последних лет Российской империи, предвидевший её гибель («ту страшную дыру, в которую проваливалась его Россия»). Именно склонность Розанова к провокационной форме, парадоксальности, противоречиям, и интуитивный характер его мышления, по Д.Е., оказались сугубо продуктивны.

Галковский выделяет умение Розанова оценивать одно и то же событие с противоположных точек зрения.[ком 2] Розанов полагал, что истина «рассеяна», её знают все (sic) — а одним человеком она не постижима. Однако, приблизиться к этому можно, стараясь рассматривать окружающий мир по возможности разнообразно. Именно поэтому, полагает Д.Е., Розанов хотел сотрудничать с самими разными изданиями. Не только от «черносотенных» до радикально левых (в чём его часто упрекали), но и «от научно-популярных до эстетски-декадентских».

Из этого — согласно мнению Галковского — получается, что навешенные на Розанова ярлыки (беспринципный, «черносотенец», «антисемит») бессмысленны. При этом, в интерпретации Галковского, — Розанов был искренним и последовательным монархистом и человеком глубоко верующим[ком 3].

Процесс создания

[править | править код]

Продолжая осмыслять наследие Розанова, Галковский пишет — по авторской датировке, с сентября 1984 по апрель 1985 — ещё одно эссе. Позже, при официальной публикации («Континент», 1994, № 81), оно получит название «Бесконечный тупик: исходный текст» и займёт больше 80 страниц.

В 1994 году, а позже при интернет-публикации, автор назовёт этот текст неудачно построенным. В «исходном тексте» уже́ начинается гипертекстовая игра: из него вырастает «сеть» примечаний к нему, а затем и к другим примечаниям. По поздним замечаниям Д. Е., именно примечания к этому эссе являются самодостаточным (гипер)текстом, а оно само не заслуживает внимания из-за неправильного тона, неудачной композиции, перегрузки цитатами.

Собственно «Бесконечный тупик» — 949 «примечаний» — сочинялся с марта 1985 по сентябрь 1988 года.

Пишущий о Розанове постоянно находится перед соблазном двух крайностей: крайности «отстранения» и крайности «растворения». С этой фразы начинается и «исходный текст», и собственно «Бесконечный тупик». «Рассказчик» «Бесконечного тупика», Одиноков, начинает с ускользающей природы Розанова, а заканчивает свой затянувшийся монолог («вот я и выговорился») мрачными мыслями о бессмысленности жизни. Сюжета в общепринятом понимании в «Бесконечном тупике» нет.

Мнения и интерпретации

[править | править код]

Соединение Модерна и постмодерна

[править | править код]

Павел Кузнецов в статье «Русский Феникс, или Что такое философия в России» отмечал:

«Возможно, одним из немногих сочинений 90-х годов, в котором соединилась оборванная традиция и драматическая современность, философия и литература, религиозные искания и нигилизм постмодерна, стал „Бесконечный тупик“ Д. Галковского, одиноко возвышающийся над другими сочинениями подобного типа»[2].

Галковский как постмодернист

[править | править код]

Вадим Петрович Руднев в Словаре культуры XX века высказывает ряд соображений о «Бесконечном тупике», разбирая текст произведения в широком контексте мировой культуры.

По Рудневу, текст «Бесконечного тупика» крайне «разнопланов и противоречив по своей художественно-философской идеологии», потому являясь типичным постмодернистским текстом. Исследователь сопоставляет «Бесконечный тупик» с «Бледным огнём» Владимира Набокова и с творчеством Василия Розанова. По Рудневу, ключевые приёмы, применённые Дмитрием Евгеньевичем при порождении «Бесконечного тупика», — это текст в тексте, интертекст, гипертекст.

Сергей Оробий — во введении к [Оробий 2010] — ставит вопрос, следует ли втискивать «Бесконечный тупик» в «постмодернистские рамки», намекая, что это не продуктивно для интерпретации текста.

Тезис о «чудовищном идеологическом плюрализме» (опирающемся, по Рудневу, на наследие Василия Розанова) комментатор подтверждает следующим фактом. Когда «Бесконечный тупик» ещё не был опубликован целиком, фрагменты текста вызвали интерес у весьма разнородных изданий. Так, философский журнал «Логос» публиковал зарисовки Д.Е. о Владимире Сергеевиче Соловьёве. Фрагменты, касающиеся детства Одинокова — Галковского[ком 4], появились на страницах «Нового мира» — условно мейнстримного издания эпохи. А «юдофобские» и иные «великодержавные» размышления (формулировка В.П.) заинтересовали «Наш современник» — издание, представляющее специфический извод русского национализма.

Среди смеси жанров в «Бесконечном тупике» в числе ключевых автобиография и, как её частный случай, — исповедь.[ком 5] «Исповедуясь», авторское alter ego — Одиноков — буквально «топит» читателя в рассуждениях. Его рассуждения, по Рудневу, «интересны, умны и провокативны».

Основные темы произведения

[править | править код]

Среди многих тем «Бесконечного тупика» можно выделить философию языка. Здесь Руднев вычленяет из текста Д.Е. следующие мысли. Русский язык (по Галковскому в интерпретации Руднева) обладает такими важными характеристиками:

  • креативность (всё сказанное превращается в действительность)
  • оборотничество, оно же револютативность (да, превращается — но в радикально карикатурном виде)
  • провокативность (склонность к нарушающим ряд социальных конвенций формам юмора: «издевательству, глумлению, юродству»).

Галковский вторгается в область философии истории. Он опирается здесь на собственную версию философии языка — и на тот «несомненный» факт (тезис, явно проговариваемый Рудневым), что в некотором смысле литература в Российской империи заменила философию и стала важным орудием переконструирования реальности (здесь Руднев отсылает к судьбе романа «Что делать?» в русской истории и культуре).

Размышляя над русской историей, Галковский / Одиноков высказывает нетривиальную точку зрения на причины Русской Революции. Интерпретация Д.Е. в пересказе Руднева примерно такова. Мол, революционеров «придумало» царское правительство, полагая[ком 6] реально вредными для русского общества идеи славянофильства[ком 7].

Сконструированные революционеры, в свою очередь, сконструировали реакционеров; тем самым общество Российской империи было существенно радикализовано (частный случай — «террористические побоища»).

«Ну а если бы Достоевского, так поумневшего, так просветлённого после каторги, тогда, в 1849 году, расстреляли, довели бы церемонию казни до конца? И „Бесов“ бы никто не написал. Не было бы „Бесов“. Но и „бесов“ тоже бы не былоКрымскую войну, может, выиграли бы). Вот соединение какое „революции“ и „свободолюбивой культуры“.» [ком 8][ком 9]
Галковский, «Бесконечный тупик»

Итак, революционное движение [в Российской империи] [согласно Одинокову / Галковскому / «Бесконечному тупику»] «написали», но написали неумело, по-русски, «топором и долотом», то есть не только креативно, но револютативно и провокативно. В результате получилась не история, а бесовское подобие истории с издевательством, юродством и глумлением над основами русской жизни.
Руднев, «Словарь культуры XX века»

Отметим, что постмодернистские приёмы порождения текста не являются для Д.Е. самоцелью. Из текста «Бесконечного тупика», при определённой интерпретации, вычленимы те ценности, к которым автор относится — с достаточно высокой степенью вероятности — вполне серьёзно и уважительно.

Однако (приводит пример из текста Руднев) и вероятно сакральные (или хотя бы действительно значимые) для автора сущности подвергаются остранению и деконструкции. Примерами служат а) провокационная по форме фраза о Ф. М. Достоевском (процитирована выше); б) небольшая вставка о Серафиме Саровском, в которой заметен неконвенциональный подход к категории святости (вставка полностью процитирована в анализе Руднева).

/.../ Но Серафим Саровский действительно русский святой. Это святая русская ненависть к миру, издевательство над миром, обречение себя Богу.

Более того. Серафим любил мир. Так как его ненависть к нему была абсолютна и превращалась в абсолютную доброту, любование.

Галковский пишет о Серафиме Саровском [ком 10]

Рейтинги, награды, оценки

[править | править код]
  • В 2018 году «Бесконечный тупик» по результатам опроса экспертов в области книгоиздания и литературы вошёл в 100 главных книг постсоветского времени на портале «Год литературы» [3].
  • Российский журналист и литературный обозреватель Юрий Сапрыкин назвал произведения Владимира Сорокина «Роман» и Виктора Астафьева «Прокляты и убиты» вместе с «Бесконечным тупиком» самыми важными книгами вышедшими в СССР и России в 1985-1995 годах[4]:

Роман-гипертекст, сканирующий, подвергающий сомнению, перекраивающий и сшивающий заново всю русскую мысль.

  • Английский литератор Оливер Джеймс Реди вместе с произведениями Юрия Мамлеева, Юза Алешковского, Владимира Войновича относит «Бесконечный тупик» к одному из ключевых произведений русской постсоветской прозы 1960-1980-х годов [5].

Литература

[править | править код]
  • Сергей Оробий. «Бесконечный тупик» Дмитрия Галковского: структура, идеология, контекст. — Благовещенск: Издательство БГПУ, 2010. — 224 с.[6]
  • Оробий С. П. Концепция русского православия в произведении Д. Е. Галковского «Бесконечный тупик» // Религиоведение. 2009. № 2. С. 156—161.
  • Подлесная М. А. Система мотивов в композиции романа Д. Е. Галковского «Бесконечный тупик» и Дж. Барнса «История мира в 10½ главах» // Вопросы лингвистики и литературоведения. 2008. № 2. С. 75-79.
  • Максимова Е. С. «Национальная» интерпретация теории постмодернизма в романе Д. Галковского «Бесконечный тупик». // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. 2009. № 2. С. 113—117.
  • Статья в Словаре культуры XX века Вадима Руднева
    «книжная» версия: Руднев В. П. «Бесконечный тупик» // Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты. — М., 1997. — 381 с.

Примечания

[править | править код]

Комментарии

  1. Сам Розанов, огрубляя негативные стереотипы о себе, писал: считают, дескать, что «я — Передонов, или Смердяков. Мерси».
  2. Тезис самого В. В. Розанова: «На предмет надо иметь именно 1000 точек зрения. Не две и не три: а — тысячу. Это — „координаты действительности“». Цит. по: А. Тесля. Промежуточный Розанов Архивная копия от 5 июня 2016 на Wayback Machine // Русский журнал
  3. Подробное рассмотрение религиозных взглядов Розанова не входит в задачи настоящей статьи Википедии. Но, если кратко, у Розанова есть критика ограниченности христианства. Интерес Розанова к иудейскому взгляду на мир хорошо известен; однако невозможно установить, насколько он его разделял. См. также: Розанов Василий — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  4. Подвид автобиографического жанра, наследующий в русской культуре прежде всего текстам Льва Толстого и, в меньшей степени, Максима Горького.
  5. Отметим, что исповедь как литературный жанр восходит <в (пост)христианской традиции>, как минимум, к Блаженному Августину — однако Д. Е. вносит собственный специфический вклад в историю жанра.
  6. Ср. ложная цель и, как частный случай неудачного менеджмента, — уничтожение воробьёв в КНР при Мао.
  7. С точки зрения типологического подхода — русского извода романтического национализма.
  8. Интерпретатор — Вадим Руднев — формулирует тезис, «освобождая» содержание от эпатажной формы фрагмента: «литература /…/ должна отвечать за то, какую действительность она построила». Он же в этом контексте упоминает гипотезу лингвистической относительности.
  9. (выделено жирным — одним из соавторов настоящей статьи)
  10. Здесь остановимся; для наглядности некоторый неочевидный тезис следует подкрепить дополнительными примерами. Три произвольно выбранных текста, где [по крайней мере, в некоторых интерпретациях из числа возможных] более или менее конструктивная социальная критика выражена в сугубо провокационной форме. Итак: Скромное предложение, Ленин — гриб, Зелёный слоник.

Источники